Настоящая цена одежды

Британия стала одной из стран, где сосредоточилось большое количество ценителей одежды и демократичная цена.

Благодаря глобализации вещи производят в отдаленных странах за небольшие деньги, и мы получаем больший выбор и низкие цены.

Модные бренды подвергаются двойному давлению — дать одежду «как на подиум» за умеренные деньги и одновременно принести прибыль инвесторам, что может привести к не слишком честной борьбе за дешевые ресурсы — явлению, которое критики называют «погоней за иглой» по всему миру.

Тяжелое положение людей, которые шьют нашу одежду, оказалось в центре внимания в 2014 году, когда 1138 рабочих погибли в результате обрушения фабричного комплекса Rana Plaza в Бангладеш.

После этой катастрофы на модные бренды начали оказывать сильное давление с целью улучшения условий труда, и оно дало результаты. Некоторые крупные компании — такие как H&M и Converse — начали публиковать списки своих поставщиков, а иногда и субподрядчиков — которых могут быть тысячи — в ответ на призывы к большей прозрачности.

Но последние тенденции имели непредсказуемые последствия. Когда заработная плата в Бангладеш выросла, компании начали искать рабочую силу в других местах, чтобы все-таки уменьшить расходы.

Например, в Эфиопии зарплата за такую работу составляет в среднем лишь треть суммы, выплачиваемой в Бангладеш. Типичная плата менее 7 долларов в неделю. На условиях анонимности работники фабрики около Аддис-Абебы рассказали нам, что жить на такие деньги невозможно.

Но и здесь работники жаловались на невыносимые условия — от антисанитарных туалетов до словесных оскорблений.

Международное внимание к этой ситуации привлекла правозащитная организация Workers Rights Consortium. Автор отчета Пенелопа Кирицис рассказала нам о работниках, которым не платили сверхурочные, и о женщинах, которым при приеме на работу щупал живот, чтобы проверить, не беременны ли они. По ее словам, после обнародования отчета несколько месяцев назад ощутимого улучшения не произошло.

Стремясь победить в жесткой конкурентной борьбе, правительство Эфиопии начало чуть не рекламировать дешевую стоимость рабочей силы в стране.

Урсула де Кастро стала соучредителем правозащитной группы Fashion Revolution после катастрофы в Rana Plaza. Ее организация поощряет клиентов ставить более жесткие вопросы любимым брендам — с помощью открыток.

«Существует два основных ложных представления, касающихся экологичности и этики. Одно из них — во всем виновата „быстрая мода“, и это как бы снимает вину с сектора „высокой моды“, тогда как на самом деле вопрос нужно ставить всей эфиопской индустрии моды», — сказала она.

Производство текстиля, как утверждают, больше влияет на климатические изменения, чем авиация и судоходство вместе взятые. И такие последствия присутствуют на каждом этапе жизненного цикла предмета одежды — поиск ресурсов, производство, транспортировка, розничная торговля, использование и утилизация.

Начнем с того, что все гораздо сложнее, чем деление на «хороший» хлопок и «плохую» синтетику. Хлопок — очень влаголюбивая культура.

Как отметил в недавнем отчете Комитет по аудиту окружающей среды Палаты общин Великобритании, для изготовления одной хлопчатобумажной рубашки и пары джинсов требуется до 20 000 литров воды. В комитете пришли к выводу, что «мы невольно надеваем запасы пресной воды Центральной Азии».

В то же время, рубашка из полиэстера имеет гораздо больший «углеродный след». Транспортировка одежды делает его еще большим, а окрашивание ткани также добавляет в атмосферу загрязняющих веществ.

Частицы микропластика попадают в воду, и это становится еще большей проблемой — один цикл стирки в стиральной машине может высвобождать сотни тысяч таких частиц.

Кроме того, в Британии ежегодно утилизируют миллионы тонн одежды, и 20% этого оказываются на свалке.

Комитет по аудиту окружающей среды Палаты общин дал 18 рекомендаций — от вычета одного пенни из цены каждого товара на финансирование центров утилизации и снижения ставки НДС на услуги по ремонту одежды до введения новых уроков по шитью в школах. Пока ни одна из этих мер не была принята.

Критики говорят, что если мы серьезно относимся к экологической моде, целью политики должно быть убедить нас покупать меньше. Для этого могут потребоваться более радикальные действия, вроде экологического налога на одежду. Но учитывая шаткое состояние сегмента розничной торговли и важность потребительских расходов для экономики, трудно представить политического деятеля, который будет это продвигать.

Сейчас правительство выступает за добровольный подход, поощряя розничных торговцев присоединиться к Плану действий по экологичной одежде — но количество участников составляет менее половины рынка Великобритании.